Авиошка сидел в самолете на краю взлетного поля и грустил.

- Ну, чего ты? – басом утешал его самолет. Басом – потому что был большой, грузный и с винтами. А такие самолеты всегда басят. – Видишь, мы все-таки летаем. Благодаря людям и вам, авиошкам. Вот и ты мне сегодня помог, приборы отрегулировал.

Но Авиошка все равно вздыхал, и наступающий вечер казался ему пасмурным и невеселым.

Как-то не задался у Авиошки прошедший день. Хотя сначала все было хорошо.

Они с Профавиком слетали на один из заводов, где еще не были. В цехах Авиошку гладили, ему улыбались, он видел, как расправляются морщины у людей, светлеют лица, а из глаз уходит усталость.

- Это наш авиационный домовой, - с гордостью говорил Профавик. – Он живет в самолетах, и вся наша авиационная техника его слушается. Авиошек много, но наш единственный, кто решил познакомиться с людьми, потому что очень любопытный. И еще он хочет, чтобы у всех все было хорошо.

Авиошка стеснялся и робко протягивал работникам завода маленькую ладошку, которую они осторожно пожимали.

- Домовеныш! – с восхищением говорили работники. – Разве такое бывает? Да еще наш, авиационный! Слышать – слышали, а вот видим впервые.

- Это он у вас впервые, - отвечал Профавик. – А так – был уже и в Самаре, и в Новосибирске. Очень опытный домовой!

Авиошка смущался еще больше, но не решался остановить неугомонного друга. А сопровождавший путешественников председатель профкома лишь кивал и улыбался, видя, как при появлении домового прихорашиваются станки, куда-то исчезают кучи стружки, выстраиваются строго по рангу инструменты, свежеет воздух в цехах, приглушается шум…

Но совсем смутило Авиошку, когда одна работница из гальванического цеха, взяв его на руки и прижавшись щекой к мягкой шерстке, вдруг шепнула: «Авиошенька, а домовые, говорят, могут желания исполнять. Может, и ты мне поможешь?».

Авиошка посмотрел в ее грустные глаза и вдруг понял, что не может ответить «Нет».

- Я… попробую, - прошептал он.

- Вот сколько лет здесь работаю, здоровья совсем не стало… Хочу подлечиться в хорошей клинике, а мне все отвечают: денег на такое лечение нет, - тихо сказала женщина. – На мне семья большая, сами оплатить не можем…

Авиошка пошел дальше, женщина смотрела ему вслед. А он все время оглядывался и думал, как бы исполнить такое желание. И не знал, как это сделать.

Когда Авиошка в раздумьях дотопал своими маленькими ножками до выхода из цеха, его чуть было не сшибли внезапно открывшейся дверью.

- Осторожнее! – сердито сказал председатель профкома быстро вошедшему человеку. – Не пристало так бегать начальнику цеха.

- Так ведь история какая, - озадаченно ответил начальник цеха. – Вот, бегу обрадовать. Знаешь Анну Никитичну из нашего гальванического? Так вот, директор сейчас на селекторном совещании сказал: оплатит ей завод лечение в хорошей клинике. Нашли средства. При условии, что часть расходов возьмет на себя профком.

- Не вопрос, - быстро ответил председатель профкома. – Давно обсуждаем. Пойдем ее обрадуем. Столько времени человек ждал…

Авиошка стоял у двери, видел вспыхнувшие радостью глаза работницы, с благодарностью смотревшие на него, и ему было немножко не по себе. Он-то ведь для этой радости ничего не сделал.

- Ты наш талисман! – вдруг звонко, на весь цех сказала ему работница. – Спасибо тебе, Авиошенька!

Авиошка совсем растерялся, кивнул и выскочил из цеха.

Однако новость быстро распространилась по заводу. «Ты ведь талисман, - говорили люди. – А можно тебе загадать желание?». И с детской непосредственностью шептали ему на ушко о том, что хотят любви, сочувствия, мира в семье, здоровья… И в их глазах появлялась надежда.

«Как я все это сделаю? – грустил Авиошка. – Я ведь всего лишь маленький авиационный домовой. И умею только приводить в порядок самолеты и вертолеты… Может быть, не надо было мне приходить к людям?».

Совсем привела его в расстройство встреча с директором завода, который пожелал увидеть необычного гостя, о котором говорил весь коллектив.

- Видишь ли, - чуть растерянно сказал ему директор, - по поводу Анны Никитичны из гальванического мне сегодня позвонили из Москвы большие начальники… В том числе ваши профсоюзные. И попросили помочь ей. Очень попросили. Откуда они ее знают?

Авиошка только пожал маленькими плечами, не зная, что ответить.

Директор долго смотрел на него, а потом, решившись, тихо попросил:

- Слушай, Авиошка… Помоги нам на завод людей привлечь. Работы, понимаешь, много, а выполнять ее часто некому. То зарплата маленькая, то жилья нет, то неинтересно… Но ведь за один день это не решается. Помоги, а?

Авиошка снова хотел пожать плечами, но посмотрел на седого директора, увидел неожиданно детское выражение, появившееся на его суровом лице, и кивнул.

И вот теперь он сидел в самолете и грустил.

- Зачем я столько наобещал людям? – спросил он сам себя и рассказал самолету сегодняшнюю историю.

Самолет задумчиво покачал крыльями и пробасил:

- Может быть, ты и не наобещал. Может быть, это правильно. Знаешь, когда у летчиков в воздухе дела плохи, они иногда обращаются к талисманам, которые берут с собой. И говорят, талисманы помогают.

Авиошка только вздохнул и смотрел, как тихий летний вечер опускается на взлетное поле, как кружат птицы над дальним лесом, устраиваясь на ночлег. И вместе с авиационным домовым слушали приближение теплой ночи самолеты и вертолеты.

Наступающую тишину нарушали лишь далекое жужжание и стрекот. И они становились все громче. Скоро Авиошка смог различить приближающиеся от леса две точки, которые очень быстро превратились в Профавика и Белку. Профавик вился вокруг Белки и изображал атаку на ее пышный хвост, а она возмущенно стрекотала и на бегу подскакивала, отмахиваясь лапой от нахала.

- Мне этот назойливый самолет сказал, что ты грустишь, - запыхавшись, сообщила Белка.

- Мы так решили, - подтвердил Профавик.

- И мы хотим сказать, что ты не должен грустить, - сказала Белка.

- Почему? – тихо спросил Авиошка.

Вместо ответа Профавик протянул ему маленькую коробочку.

- Тут вот тебе подарок просили передать, - сказал он. – Белка там, в городском парке, гуляла, а я…

- А ты мне своим пропеллером чуть весь хвост не выстриг, - сердито сверкнула на него глазками Белка. – Девочка нас там увидела, Профавика узнала, очень просила передать…

Из коробочки выпали красивая синяя ленточка и записка. В ней неуверенной детской рукой был нарисован симпатичный малыш с пропеллером вместо носа и написано: «Авиоша, спасибо за маму. Теперь она не будет болеть».

- Да, - кивнул Профавик в ответ на невысказанный вопрос Авиошки. – Это дочка Анны Никитичны из того самого цеха. И ведь как-то же случилось, что мы ее встретили… А свой бантик она в подарок тебе положила.

Авиошка отвернулся от друзей и долго молчал. А потом спросил:

- Значит, это правда, что я могу помогать?

- Видишь ли, - серьезно сказала Белка, - если люди верят во что-то, это обязательно случается. Так мне сказал один знакомый леший, а уж он-то в таких делах разбирается.

- И важно еще, чтобы ты сам верил, - добавил Профавик. – А вообще я даже горжусь, что вожу знакомство с настоящим талисманом. Если ты помог хоть одному человеку, то уже оправдал это звание!

- И ничего-то вы про талисманы не знаете, - добродушно пробасил самолет. – Вот сейчас я вам расскажу историю про один экипаж – она, правда, длинная, но ночь только начинается…

Профавик с Белкой переглянулись и обреченно вздохнули, а Авиошка почувствовал, как на душе у него светлеет, грусть отступает… И появляется надежда.

Игорь Киселев