Борис Обносов: «За каждым изделием – творческий поиск и напряженный труд конструкторов»

1 сентября закончил работу Международный авиационно-космический салон, вызвавший огромный интерес зрителей и специалистов. На нем побывало более 100 иностранных делегаций из 65 стран, представлено 160 образцов продукции военного назначения, преимущественно для ВВС и ПВО, заключены миллиардные контракты. Одна из самых заметных и посещаемых экспозиций оказалась у корпорации «Тактическое ракетное вооружение». О научно-технических достижениях и некоторых переменах в корпорации «Военно-промышленному курьеру» рассказал генеральный директор АО «КТРВ» Борис Обносов.

– Борис Викторович, каковы наиболее значимые показатели работы корпорации за последнее время? Какую продукцию вы представили на авиасалоне и самое главное – каковы, на ваш взгляд, последние тенденции в развитии тактического ракетного вооружения?

– За минувшее после МАКСа–2017 время у нас произошли некоторые организационные изменения. В состав корпорации вошел ряд новых предприятий. В частности, концерн «Гранит-Электрон» – холдинг, может, и небольшой, но крайне важный для нас. Численность корпорации в целом сегодня – около 55 тысяч, объем выручки за 2018 год – 229 миллиардов рублей, чистая прибыль – 28,5 миллиарда.

На МАКСе мы показали продукцию, которая находится либо на стадии госиспытаний, либо на заключительных этапах различных проверок. Экспозиция расширилась за счет продукции двойного и гражданского назначения. Делаем все возможное, чтобы приблизиться к поставленным руководством страны цифрам по выпуску таких изделий: 30 процентов – к 2025 году, 50 процентов – к 2030-му.

Если говорить о тенденциях, я бы охарактеризовал их так: дальше, быстрее, эффективнее. Что и стараемся воплотить прежде всего в серийных образцах ВВТ, которые конкурентоспособны на внутреннем и внешнем рынках. Супердорогое оружие, конечно, тоже востребовано, но в незначительных количествах. А у нас, повторю, серийное производство. Критерий cost-effectiveness («экономическая эффективность») никто не отменял. Убежден, что средство поражения должно быть в разы дешевле объекта уничтожения, иначе окажется просто невостребованным. К примеру, наша ракета авиационного базирования Х-35УЭ, представленная на МАКСе–2019, стоит несколько десятков миллионов рублей и весит 600 килограммов. А поражает надводные корабли водоизмещением до пяти тысяч тонн. Можете сопоставить стоимость одного и другого. Если учесть, что вероятность поражения корабля нашей ракетой составляет 0,7–0,8, это крайне эффективное оружие.

Другой пример. Есть береговой ракетный комплекс «Бастион» с противокорабельной ракетой «Яхонт» и аналогичный БРК «Бал-Э» с ракетой Х-35Э. Дублируют ли они друг друга? Нет. У «Яхонта» вес ракеты – 2500 килограммов, а у Х-35Э – 600. У них разные скорости, разные боевые задачи. Поэтому они идеально дополняют друг друга, обеспечивая защиту побережья от любых кораблей противника. То есть если говорить о мировых тенденциях в создании ракетного вооружения, то это, с одной стороны, узкая специализация средств воздушного нападения. С другой – некий универсализм, без которого нельзя обойтись, иначе изделие будет просто «золотым» по цене.

– А что касается управляемых авиационных средств поражения, в частности корректируемых авиабомб, ракет «воздух-воздух»?

– C 90-х до начала 2000-х годов было отставание в развитии управляемых авиационных средств поражения. В первую очередь в создании корректируемых авиационных бомб. Благо, эти времена позади. На МАКСе–2019 корпорация представила корректируемые авиабомбы в трех категориях: 1500, 500 и 250 килограммов. Если по первым двум у нас и до этого были определенные наработки, то по последней – ничего. Однако стрелять из пушки по воробьям – дело неблагодарное и затратное. Поэтому будем и дальше осваивать боеприпасы меньшей весовой категории – 100 и 50 килограммов.

Произошли подвижки и в дальности действия данного вида вооружения. Если раньше она была ограничена, грубо говоря, 20 километрами, то сегодня, например, у наших бомб калибра 1500 килограммов она составляет (в экспортном варианте) 50 километров, а калибра 500 килограммов – 40 километров. Это солидное расстояние, что позволяет их использовать вне зоны ПВО, сохранять жизни летчиков и носители.

Примерно так же обстоит дело с модернизацией ракет «воздух-воздух» малой, средней и большой дальности. По существу изделия малой дальности сегодня уже работают на средней дистанции. Это не значит, что мы ракеты средней дальности вообще исключили, просто средняя дальность теперь – это то, что ранее перекрывала ракета большой дальности Р-33. А на большой дальности представлена РВВ-БД, действующая до 200 километров. Она поступает на вооружение, будет поставляться и на экспорт.

Хорошей эффективности добились от авиационной ракеты Х-35УЭ. Ее предшественница (Х-35Э) стояла первоначально на комплексе «Уран-Э», потом ее адаптировали для БРК «Бал-Э», Ил-38, других носителей. За счет чего? Внедрили новый двигатель, систему управления, улучшили помехозащищенность... В результате она приобрела новые качества и сейчас находится на финальном этапе испытаний.

Адаптируем Х-35УЭ и для береговых противокорабельных комплексов. Если дальность действия Х-35Э составляла 130 километров, то у Х-35УЭ – 260. Поставят задачу сделать еще больше – сделаем.

В ВКС России были (и еще остаются на складах) изделия весом по несколько тонн, но сегодня мы делаем их аналоги весом менее тонны, что в разы увеличивает боекомплект самолета. И в дальнейшем будем уменьшать вес и габариты изделий.

– На МАКСе–2019 впервые были показаны еще два ваших загадочных изделия под индексами К08 и К029. Они уже приняты на вооружение или находятся на стадии испытаний?

– Испытания планирующих бомб К08БЭ и К029БЭ (УПАБ-1500Б-Э) полностью завершены, изделия такого типа поставляются в строевые части.

– США после выхода из ДРСМД испытали новую ракету дальностью до тысячи километров. Каким будет ваш ответ?

– Он зависит от решения высшего военно-политического руководства страны. Но полагаю, здесь нельзя бросаться в крайности, в очередную гонку вооружений, о чем говорит президент страны. Дальность действия нашей ракеты Х-101 пока недостижима ни для одного нашего конкурента. Но если мы можем летать на такие расстояния, значит, у нас есть технические возможности значительно улучшить эти ТТХ. Главное – наша технологическая база, которой можно гордиться.

Но мы очень законопослушная страна. У нас система ограничений связана с международными обязательствами и жестко контролируется. Мне доводилось непосредственно участвовать в переговорах по обычным вооружениям, запрещению ядерных испытаний. Могу подтвердить, насколько мы (Российская Федерация) пунктуальны в выполнении всех обязательств.

Если нам поставят задачу – решим ее, причем наименее затратными способами. Есть наработки, знания, компетенции. Так что безопасность страны будет обеспечена.

– Совсем мало известно о «Шквале». Что это за ракета, будут ли продолжаться по ней работы?

– «Шквал» – изделие, которым хочется любоваться. Во время испытаний это подводное оружие завораживает своим стремительным ходом. За ракетой образуется мощный бурун, а она идет в каверне со скоростью 100 метров в секунду. Кажется фантастикой, находится порой за гранью понимания, как можно достичь таких скоростей в водной среде. Но это реальность.

На самом деле за этим – творческий поиск и неимоверно напряженный труд конструкторов, инженеров. Тематика очень сложная, но мы продолжаем работать в этом направлении, опыт накоплен уже достаточный. Кстати, предприятию – ГНПП «Регион», на котором она была разработана, недавно исполнилось 50 лет. Там сохранены лучшие традиции и преемственность поколений.

– Как сегодня работает программа импортозамещения? Долгое время мы отставали в развитии микроэлектроники, создании элементной базы. Но полностью этот недостаток не преодолен.

– Безусловно, это болячка всей «оборонки». Поймите, нельзя за один день разгрести те завалы, которые образовывались десятилетиями. Но многое уже сделано, чтобы исправить положение.

Речь в первую очередь идет об улучшении эксплуатационных характеристик вооружения и военной техники (ВВТ). Если раньше у противорадиолокационных ракет головки самонаведения были селективные (на каждый вид цели своя), то теперь на ракетах этого класса (Х-31ПД и Х-58УШКЭ) устанавливается одна – широкополосная, которая перекрывает весь диапазон работы радиоэлектронных средств ПВО противника. Это в разы сокращает наряд ракет для выполнения поставленной задачи.

Еще одно новое направление, над которым работаем, – это размещение оружия не на внешней подвеске самолета, а внутри фюзеляжа. Речь о Су-57, где оно скрыто внутри, что значительно уменьшает отражаемый радиолокационный сигнал, повышает скрытность самолета, улучшает его аэродинамические характеристики. Для Су-57 мы производим ракеты класса «воздух-воздух», «воздух-поверхность». При этом наше оружие остается универсальным и может использоваться на других носителях, например на Су-35, Су-34.

– В былые годы ГОЗ составлял у вас 70 и более процентов. А как сейчас и с чем связан рост продаж ВВТ инозаказчикам?

– Дело в том, что экспорт в отличие от ГОЗ имеет многофакторный и волнообразный характер, зависит от насыщенности рынка, появления новых образцов ВВТ. В целом же экспонента объема продаж у нас идет по восходящей. В прошлом году мы достигли рекордных показателей выручки от поставок продукции инозаказчикам. Поставлена ПВН более чем на один миллиард долларов.

– Мы сегодня больше говорим о новых изделиях. А какова судьба уже поставленных в войска?

– На каждом предприятии корпорации создано ремонтно-эксплуатационное подразделение, которое занимается сопровождением изделий, изучением их состояния, продлением срока службы. Причем количество таких работ с Минобороны России, инозаказчиками постоянно растет.

Некоторые виды ВВТ хранятся на складах по 30–40 лет в различных условиях. В последние годы появилась тенденция заключать контракты жизненного цикла, которые позволяют отслеживать состояние изделий вплоть до утилизации.

– По заявлению заместителя главы правительства Юрия Борисова, закредитованность предприятий ОПК достигла критических значений. Вас это как-то затронуло?

– Я бы покривил душой, сказав, что все идеально. Но наш кредитный портфель по размерам корпорации невелик – около 14 миллиардов рублей. Без кредитов, сами понимаете, не обойтись. Поэтому кредиторская задолженность – нормальное явление и покрывается нашими активами.

Однако нельзя допускать, чтобы предприятия оставались один на один с проблемой. Мы прилагаем все усилия, чтобы контролировать их финансово-экономическое состояние. Кроме того, благодарен нашим предприятиям-финалистам, которые дают льготные займы тем, кто находится в худшем положении. Среди нуждающихся – АО «Красный гидропресс» в Таганроге, а также ряд предприятий концерна «Гранит-Электрон», который недавно вошел в корпорацию. Тут нельзя рубить сплеча. Потеря одного предприятия порой ведет к утрате всей технологической цепочки.

Нами составлена антикризисная программа. Убежден, что совместными усилиями решим вопрос. Хотя, возможно, придется пойти на объединение некоторых структур, сокращение управленческого аппарата. Сейчас как раз завершаем объединение АО «Концерн «Морское подводное оружие – Гидроприбор» и АО «Завод «Двигатель», которые размещаются на одной территории. Подобный опыт уже получен в Омске, где несколько лет назад проведено объединение ЦКБА и омского завода «Автоматика».

Однако проблема, на мой взгляд, гораздо глубже. Например, некоторые КБ существовать самостоятельно сегодня просто не могут. У них обязательно должны быть свои производственные мощности. В этом отношении очень сложными для нас оказались саратовские предприятия (Саратовский радиоприборный завод, АО «Петровский электромеханический завод «Молот»). Это связано в том числе с низкой производительностью труда. Представьте, что уровень зарплаты там составляет сегодня около 14 тысяч рублей, хотя в среднем по корпорации – 55 тысяч. Мне пришлось туда выезжать лично и разбираться в ситуации.

Мы постоянно анализируем обстановку, проводим заседания советов директоров, технический аудит. У нас не было кризисного обвала ни на одном предприятии и, думаю, не будет.

– Вопрос диверсификации, как вы уже сказали, крайне непростой. Как он решается в КТРВ?

– Что такое перевести 30 процентов продукции на гражданские рельсы? Ведь мало просто ее выпустить. Надо изучить рынок, сделать так, чтобы она была востребована. У нас на каждом предприятии создано подразделение, которое занимается продукцией гражданского и двойного назначения. Есть корпорации, которым гражданская продукция, скажем так, ближе. Например, ОСК, ОАК.

Мы помним, как обстояло дело с конверсией в лихие 90-е, когда некоторым предприятиям жестко указывали выпускать, образно говоря, пылесосы и холодильники. Дали средства на приобретение оборудования и техдокументацию и сказали, что в течение 10 лет этот рынок будет процветать. Увы, далеко не все оказалось так, как задумывалось.

Сейчас находимся в не менее сложной ситуации. На МАКСе нами была представлена продукция Таганрогского литейного завода, в частности образцы анкеров, которые используются для прокладки железнодорожных путей. Чтобы наладить выпуск, мы за свои средства построили завод, поскольку нам, как и стране в целом, необходим серый высокопрочный чугун. Но для того, чтобы выйти на этот рынок, пришлось не только освоить новую продукцию, но и пройти сертификацию изделия. Хотя, казалось бы, что сложного – сделать отливку. Но это высокоответственный узел, который удерживает составы от схода с рельсов.

На заводе созданы 250 рабочих мест, он вышел на прибыль, которая, однако, пока несопоставима с вложенными нами средствами в модернизацию. Этот пример наглядно свидетельствует: любой гражданский продукт требует детального, качественного изучения перед запуском в серию, маркетинговых исследований, дизайнерских решений...

– Внимание делегации во главе с Владимиром Путиным на МАКСе привлек стенд КТРВ и… макет скелета в вашей экспозиции. Это маркетинговый ход или тоже конкретный образец гражданской продукции?

– Этот экспонат, как вы правильно подметили, оказался в фокусе внимания. Дело в том, что на скелете были показаны суставы, которые сегодня в случае травмы и поломки заменяются на титановые. Но во-первых, это крайне дорого. Во-вторых, у тазобедренного титанового сустава срок службы всего от трех до шести лет. После чего требуются новая операция, новый протез, длительный срок реабилитации. Мы же впервые в мировой практике наладили производство суставов из композиционного материала под названием «углерод-углерод», который имеет примерно такую же структуру, как человеческие кости, и легко приживается. Срок службы практически неограничен. За этим – уникальные технологии, которые сегодня могут освоить лишь редкие производители. А мы уже на этапе сертификации нашего ноу-хау.

Или взять двигатель ПД-14, установка которого планируется на МС-21. Его задняя гондола и весь реверсивный блок выполнены из нашего композиционного материала и прошли сертификацию.

Еще одно наше уникальное изделие – первый в мире парашютный тренажер «Кудесник», который помогает научить человека технике десантирования, имитируя все фазы прыжка. Кстати, при его создании мы тесно взаимодействовали с представителями Рязанского гвардейского высшего воздушно-десантного командного училища имени генерала армии В. Ф. Маргелова.

Сейчас проводим исследования с целью открытия производства железнодорожных платформ из композиционных материалов. Но как вы понимаете, все же наша главная задача – разработка и изготовление тактического ракетного вооружения для нужд армии и флота.

– Последний вопрос: вам не кажется, что наши ближайшие конкуренты – Китай и США, что называется, наступают на пятки в разработках и создании новых ВВТ?

– Китай развивается стремительно – это однозначно, хотя еще 10–15 лет назад нам говорили, что он никогда не обойдет США. Сегодня мы являемся хорошими партнерами, в том числе по поставкам различных видов вооружения. Время покажет, кто на коне. Сошлюсь на зарубежные исследования, которые свидетельствуют, что по ряду направлений мы опережаем наших конкурентов, но останавливаться в развитии, конечно, нельзя.

Беседовал Олег Фаличев \ Газета «Военно-промышленный курьер», опубликовано в выпуске № 36 (799) за 17 сентября 2019 года